Рождество
Тихо в яслях. Свет лучины.
Спит чудесное Дитя.
В Лунном свете спят долины,
Дремлют горные вершины,
Белый ангел Росии
Вот ангел белый на вершине
Среди блистающих снегов
Возвысил лик к небесной сини
И руки в чугуне оков.
Дон — мое отечество
Солнце к Дону клонится
Золотым челом,
Прозвенела горлица
Молодым крылом.
К казаку
Не был Ермак ни косым, ни обрезанным,
Не был комсоргом Булавин Кондрат.
Как же случилось — хазар недорезанный
Стал атаманом, скажи-ка мне, брат?
Казачья молитва
Ты, Господь, красив и светел!
И в твореньях Твоих рук
Даже самый черный ветер
Светлых нимбов пишет круг
Случай в Радонеже (сказ)
Это было в зимний полдень,
Ярким солнцем день играл.
Радонежеский игумен
Крестным ходом прославлял
Ветер
Я однажды увидел ветер,
Это было на том берегу:
Он кого-то искал и, встретив,
Заигрался с травою в стогу.
Гости из будущего (cказка)
Иван Иваныч в день субботы,
Обычай чтобы соблюсти,
Оставив все свои заботы,
Задумал баньку развести.
Прогулка по Москве
Разгоню печаль-заботу,
Прогуляюсь по Москве.
В эту летнюю субботу
Объявлю войну тоске.
Изящество
Изящным словом можно выразить презрение к России,
Но грубо можно на защиту стать
Какой же слог имеет больше силы?
Изящна ли была мужичья рать..
Мой великий шелковый путь
Мой великий шелковый путь
По высоким холмам лежит,
Мой великий шелковый путь
По тенистым ущельям бежит.
Сборы на поход
Мы с тобою, друг тревожный,
Соберемся на поход,
Друг мой верный, друг надежный,
Расскажи мне, что нас ждет?
Вершина
Привел ли рок тебя в Лугано,
Иль в Собрио погожим днем,
Где нет ни бурь, ни ураганов,
Где спит земля красивым сном,
Забытые традиции
Упал закат стремительно и грубо,
Дни поплелись, как будто в полусне.
Я жизнь прожил беспечно так и глупо.
И вы, друзья мои, не подражайте мне.
Ветеран
Ух, ты, что-то в бок кольнуло,
Может, бес или болезнь.
Там заныло, там стрельнуло,
На диету что ли сесть?
Фашизм
Последний луч багряного заката
Коснулся дна свинцовых облаков...
Мы воевали до последнего солдата,
Срывая цепи вражеских оков.
Первое апреля
Я ехал первого апреля
На скором поезде домой,
Давно уж белые метели
Впитались талою водой.
«Я уже не стану героем...»
Я уже не стану героем,
И вершин мне не покорить,
Царства сильного не построить,
Отчий дом мне не защитить.
Заря
Ты видел, как дышит заря
Едва горизонта касаясь,
Еще не пылая, еще не горя,
Лишь только слегка улыбаясь.
Тишина
Танцуют медленно снежинки
В лучах ночного фонаря,
Быть может, мы живем не зря,
Коль видим крошечные льдинки
«Не наглядеться красотой...»
Не наглядеться красотой
Земель срединных, Русь—отрада,
Не надышаться теплотой
Благоухающего сада.
О, вода!
Я учился у рек, у озер и морей,
У болот я учился и луж,
У пушистых снегов и унылых дождей
Я искал повторения душ.
Солнечный день
Голубое солнце льется,
Снег скрипит под сапогом,
Развеселый день смеется
В синем, красном, золотом,
Лес
Здравствуй, лес, ты дышишь ровно
В тишине могучих крон.
И спокойной силы полон
Богатырский зимний сон.
Степь
Замело, запуржило, задуло,
Засугробило, занесло.
Степь – красавица, ты уснула,
Чтобы новой проснуться весной.
Непоправимое
Упал закат, стремительно и грубо
Дни поплелись как-будто в полусне.
Я жизнь прожил нелепо так и глупо,
И вы, друзья, не подражайте мне.
Печаль
Какая горькая тоска сжимает грудь...
Печали полон — жду восхода...
Быть может, ясная заря мне даст уснуть,
Покой с собой неся в лучах прихода
«Прости меня...»
Прости меня, моя родная,
Тревог так много я принес,
Тебя порой не понимая,
Твоих горячих чистых слез.
«Я вдохну полной грудью весну...»
Я вдохну полной грудью весну
И студеной умоюсь влагой,
Никому не отдам я страну,
Ту, что ждет нас под русским флагом!
«Когда душа устает трудиться...»
Когда душа устает трудиться,
В сомненьях силы свои теряя,
Похоже бывает: так белая птица
На грудь ложится у самого края.
«Серега, Серега...»
Серега, Серега, такая дорога
Судьбою по жизни легла.
И сделано много, да только тревога
В душе твоей место нашла.
Памяти друга
Ушел! Закрылась тихо дверь.
Уходят тихо так святые.
В блаженной тишине теперь
Сложились руки золотые.
Посвящение Боголюбову
Изящным словом можно выразить
Презрение к России,
Но грубым можно на защиту встать.
Какой же слог имеет больше силы?
Карташевой
Какое б дерзкое начало
В твоих стихах, прекрасный друг,
В строке изящной не звучало,
В них нежность проявлялась вдруг
Знамя Нового Завета
Лучина тихо догорела
У старца в келье на заре,
Но повесть вечная успела
Наполнить душу к той поре.
Разговор с Ангелом
Расскажи ты мне, друг, что случилось тогда,
Почему опустилась ночь?
Ведь Россия цвела и была молода,
Древней ветви славянская дочь.
Воскресение
Полюшко, солнышко светит,
Жавороночек поет,
Нет меня больше на свете,
Но душа моя живет.
Вечная традиция
Летела пуля днем весенним,
И пела в танце по оси,
Кружась в смертельной карусели,
Летела пуля по Руси.
На троих
Русский мужик, хлебопашец, трудяга,
Ныне в оковах незримых и злых
Пьет от отчаянья, пьет, бедолага,
Веруя в Троицу, пьет на троих
Осень 93-го
Теплая осень по улицам бродит —
Влажного леса грибной аромат.
Мать от окна целый день не отходит —
К Белому дому погнали солдат.
Каждый день
Каждый день о «холокосте»,
Каждый день про геноцид:
У евреев все непросто,
У армян в груди кипит.
У памятника
Солнцем сияет весенняя лужа
У подножья гранитных плит.
Как, Сережа, ты всем нам нужен,
Но молчит благородный гранит.
Сонет
Быть может, правильно забыт
Сонет. Как пыльная картина
Давно уже минувших дней
Висит на стенке, а за ней
Плохое настроение
Грустный день — тебя нет рядом,
Солнце светит невпопад.
Под Большим Петровским садом
Землю стелит листопад.
Грусть
Расскажи мне, моя родная,
Что печалит твое лицо,
Может, новость иль весть какая
Поднялись на твое крыльцо.
Встреча
Как-то раз я в степи под вечер
Заблудился. И вышел к реке,
Мне судьба подарила встречу
От больших городов вдалеке.
Абрикосовый бархат
Абрикосовый бархат щек,
Глаз любимых зеленый янтарь,
На губах виноградный сок,
Лета спелого календарь.
«Я люблю тебя...»
Я люблю тебя так же, как прежде,
Преклоняюсь душой и умом,
Все такая же светлая нежность
Преполняет души моей дом.
«Не смотри на меня с упреком...»
Не смотри на меня с упреком,
Знаю я, что кругом виноват.
Знаю я, что с таким пороком
Непременно отправят в ад.
Родине
Я люблю тебя, знаешь ты это,
И всегда тебя буду любить.
То ли в платье ты белом одета,
То ли в рубище будешь ходить,
Старочеркасску
Пропою былину я родному краю,
Преклоню колена перед алтарем.
По тебе тоскую, о тебе мечтаю,
Белая станица на Дону моем.
Просьба
Я целую твои ветра,
Обнимаю твои стихии
И когда мне придет пора,
Позабуду свои стихи я.
На Родине
С родной земли подняв жардел,
Подув, смахнув рукою пыль,
На усть-донецкую я школу,
Гляжу, не веря в эту быль.
«Дон суров!..»
Дон суров! Холодный ветер
Бьет свинцовую волну.
Час лихой, невесту встретив,
Дернул черную струну
Серафимово пророчество
Горький опыт, труд да стремя,
Праздник в кожаном седле,
Дорогое мое племя,
Твое имя на земле.
«Я смотрю на тебя, как ребенок...»
Я смотрю на тебя, как ребенок,
Широко распахнув глаза,
И мне кажется, что с пеленок
Уж знакома твоя коса.
«Как мила ты...»
Как мила ты! Такая юная,
Вся пошита из утренних зорь.
Но об этом сказать смогу ли я,
Жалкий слог мой меня не позорь.